Не совсем про Приддов, но почти.
Людвиг Ноймар, Жермон Тизо (Ариго), Рудольф Ноймаринен, Август Альт-Вельдер (Гирке), армейские НМП в количестве. Пре-канон и ложка пост-канона.
~1900 слов
1.
386 год Круга Скал
Капитаном Людвиг стал еще летом, и отметить новое звание успел по меньшей мере трижды. Но где три, там и четыре, тем более в Вайзтанне наконец можно было выпить с друзьями, с которыми он с прошлой зимы не виделся.
Компания в «Белом медведе» собралась небольшая, но славная — Тизо, все еще не расстающийся с собственной перевязью, Лерье, недавно разжалованный в корнеты за «недостойное поведение» (читай — за пылкую любовь к женам вышестоящих офицеров), но совершенно по этому поводу не расстроенный, Рейбах, тоже недавно ставший капитаном, и еще два теньента, Дэвис и Йорге. Пили за повышения, свои и чужие, за прекрасных дам, добродетельных и не очень, обсуждали, будет ли летом большая кампания, и возможные назначения и перестановки в армии. У Тизо и теньентов с корнетом все, правда, было ясно, и вряд ли в ближайшие месяцы что-то изменится, а вот Рейбах и сам Людвиг пребывали в несколько подвешенном состоянии. Впрочем, обычное дело для свежеиспеченных капитанов зимой.
Сидели хорошо, но разошлись довольно рано — у кого свидание было намечено, у кого утренний патруль.
— Подумаешь, утренний патруль, — ворчал Йорге. — Нырнуть в сугроб перед сном, утром будешь свеж, как огурец с грядки.
— Не скажи, — рассмеялся Людвиг. — Это нам четверым такой способ годится, а Жермон и Луи у нас птицы южные, простудиться могут…
После таких слов искупаться в сугробе пришлось, разумеется, всем. Проходивший мимо пожилой полковник назвал их несмышленными унарами, но хмель и правда несколько выветрился. И это пришлось весьма кстати, потому что у дверей собственной квартиры Людвиг столкнулся с курьером. Тот вручил ему сложенный лист, запечатанный волком, и молча откланялся, не ожидая ответа.
Зайдя внутрь и прочитав приказ явиться в ставку Первого маршала на следующее утро, Людвиг с чувством помянул закатных тварей и потребовал у денщика воды, и побольше. Вызывал бы его полковник Давенпорт или кто-то из генералов, это был бы повод обрадоваться — тогда бы речь наверняка шла о новом назначении или иных служебных делах. А вот Первому маршалу с недавними капитанами разговаривать не о чем, особенно в зимнее затишье. Если бы отец просто хотел увидеться, приказ он бы отправлять не стал, значит, герцогу Ноймаринену зачем-то понадобился маркиз Ноймар. Гадать, зачем именно, лучше все же было на трезвую голову, поэтому, приняв все возможные меры и наказав денщику себя разбудить, Людвиг завалился спать. Проспать он не боялся — Ларс, если что, сам глаз не сомкнет, но не позволит «молодому господину» прогневить «господина герцога».
Утром и правда думалось лучше, но никаких стоящих идей, какое же у отца может быть к нему дело, у Людвига не появилось. Одно хорошо —по крайней мере, вроде бы сам Людвиг ничего, достойного отцовского внимания (в смысле, выволочки) за последние месяцы не совершал.
Дежурный адъютант — бергер с непроницаемым лицом — проводил Людвига в кабинет Первого маршала и тут же вышел. Отец стоял у стола, изучая какой-то документ.
— Вызывали, господин маршал?
— Да. Садись.
На «ты» — значит, разговор пойдет или о пустяках, или о чем-то очень серьезном.
— В последнюю неделю Весенних Ветров в Олларии будет Совет Меча. Будешь командовать моим эскортом.
Точно не о пустяках. Это какое же дело надо обсуждать две недели дороги? Или дело как раз в столице и ждет? Герцог что, вдруг собрался женить наследника? Этого только не хватало….
— Не бойся, — усмехнулся отец, — о сватовстве речь не идет. Но, как ты мог догадаться, Совет приурочен к Фабианову дню.
— Вы хотите, чтобы я взял оруженосца.
— Да. Рановато, конечно, для офицера твоего возраста и звания, но случалось и не такое. Можно сказать, дань семейным традициям.
Традициям? Да, в семье было принято, что служащие в армии берут оруженосцев, обычно этим занимался старший в роду… Про деда Людвиг без помощи семейных архивов ничего сказать не мог, но отец своего первого оруженосца взял, уже будучи полковником. А вторым у него был Карлос Алвасете.
… Историю о том, как Рокэ Алвасете оказался оруженосцем фок Варзов, Людвиг без подробностей, но знал — от самого Росио. Но Алва-то уже сам полковник, а с Хексбергского сражения прошло сколько? Лет десять, не меньше, а оруженосцев отец больше не брал, хотя мальчишек, мечтающих учиться у Первого маршала, в Лаик каждый год хватало. И достойные среди них попадались, одних Савиньяков вон было целых два… Неужели это все еще тень Карлоса? Или дело как раз в том, что Первый маршал не может просто выбрать по собственному желанию, всегда вмешается политика?
Не дождавшись реакции, отец продолжил:
— Я не приказываю, но рано или поздно тебе все равно придется. А сейчас на редкость удачный год.
— Почему?
— Никакой политики, а Дювье пишет, что мальчишки хорошие, — отец взял со стола исписанный лист. — Сможешь спокойно выбрать, кто глянется.
Как будто Дювье в своих подопечных хоть что-то понимает! Но это-то ладно, может, и правда попытаться отвертеться? Он ведь и солдатами только начал учиться командовать как следует, куда ему самому учить будущего офицера? Или наоборот, лучше сейчас, пока сам не забыл, каково быть юнцом и старшие еще дразнят унаром? Тем более, возиться с младшими братьями Людвиг любил всегда, и в свое время ни учебе, ни развлечениям это не мешало.
— Хорошо, отец, — встал и взял протянутое письмо. — Постараюсь выбрать удачно.
О том, что капитан Ноймар временно назначен в сопровождение Первого маршала, в лагере стало известно на следующий же день. О подоплеке этого назначения Людвиг распространяться не собирался, но, к счастью, никто до этой подоплеки особо и не доискивался. Подумаешь, Первый маршал решил лично пообщаться с наследником, пока ситуация позволяет, почему нет, обычное дело. Сослуживцы ему кто сочувствовал («весеннюю грязь по дорогам месить в парадном мундире, да еще, небось, экзамен по тактике сдавать на каждом привале»), кто завидовал («всё веселее, чем в зимнем лагере на сугробы пялиться, еще и в столице развлечешься, не будет же маршал тебя при себе неотрывно держать»), Людвиг отшучивался и от тех, и от других.
Впрочем, именно возможные столичные развлечения они и обсуждали, собравшись незадолго до отъезда Первого маршала в том же «Белом медведе» в привычном составе. Теньента Йорге, правда, не было, но был капитан Рёдер, из штаба фок Варзов. Разговор протекал весело, в первую очередь потому, что в «столичных развлечениях» из всей компании разбирался разве что Тизо, но он-то как раз в обсуждении не участвовал. Хорошо хоть и втянуть его никто не пытался, а то пришлось бы или разнимать, или выступать секундантом… Для остальных Оллария — реальная, а не воображаемая — была в первую очередь связана с Лаик, так что, наверное, не стоило удивляться, когда Лерье в какой-то момент предложил:
— А ты, если окажешься при маршале в Фабианов день, возьми да выбери кого-нибудь в оруженосцы. А что, вполне в твоем вкусе шутка.
— Вполне, — согласился Рёдер, — только имей в виду, что смешно будет от силы неделю, а возиться придется три года, и всерьез.
— Ага, — добавил Рейбах. — Попадется какая-нибудь бестолочь избалованная…
— Бестолочь — это не самое страшное, — Рёдер опустошил кружку и продолжил, — вот тактический гений с неуемной фантазией…
Тут засмеялись все — о выходках Рокэ Алвы в Торке уже легенды рассказывали.
— Ну да, — Жермон наконец вступил в разговор, и с очень серьезным видом. — Обязательно ведь догадается срезать через Верхольдский мост.
Людвиг поперхнулся вином. Действительно, до Росио ему, может, и далеко было, но седых волос он своему монсеньору тоже стоил, не поспоришь.
Историю про Верхольдский мост из присутствующих знали только Тизо и Дэвис, и, естественно, сейчас с удовольствием делились с любопытствующими, перебивая друг друга. Людвиг попытался было придать этому рассказу хоть чуть-чуть достоверности, но ему не позволили. Впрочем, в долгу он не остался, и обмен байками о юношеских подвигах затянулся надолго. Итог этому обмену подвел опять же Жермон, когда Рёдер и Рейбах уже откланялись:
— Так что, капитан… Если что, бери бергера — не ошибешься!
Честно говоря, Людвиг бы с большим удовольствием последовал совету, но бергеров в этом году в Лаик не было. Уроженцев Ноймаринен — тоже, да и вообще, среди тех, кого Дювье прочил в первую восьмерку, северянин был только один. Марагонский парнишка, наследник одного из тамошних старых родов. Поразмыслив как следует, на нем Людвиг и остановился. При всём уважении и всей симпатии к Росио, Жермону и прочим, с северянином должно быть проще. Окажется «избалованной бестолочью» — меньше будет нытья, а если наоборот — меньше шансов, что свернет себе шею, не рассчитав силы.
2.
Понять, что все-таки представляет из себя его оруженосец, Людвиг не мог долго. Зато то, что Альт-Вельдеры когда-то считались младшей ветвью Приддов, вспомнил почти сразу. Достойный родич Спрутов был либо самым спокойным и невозмутимым юношей во всей Кэртиане — либо так контролировал свои эмоции, что мог потягаться с королевской галереей парадных портретов. Соображал он при этом быстро, повседневных трудностей не боялся, но и на рожон не лез — по большому счету, упрекнуть парня было не в чем. А вот расшевелить хотелось, но делать это привычным способом Людвиг не решался, памятуя наставление отца перед Фабиановым днем. «Маркиз, я надеюсь, вы отдаете себе отчет: поведение, допустимое с равными, в отношении подчиненных может оказаться непростительным. Вдвойне — если речь идет о тех, кто принес вам личную клятву». Прежде герцог Ноймаринен не считал нужным высказываться о многочисленных дуэлях наследника, так что к этим словам стоило прислушаться. Тем более, отец был прав: шутить над тем, кто не имеет права бросить тебе в ответ перчатку, если шутка окажется неудачной, следовало с осторожностью.
Вот Людвиг и осторожничал, а потом началась летняя кампания, и вопросы воспитания как-то незаметно отошли на второй план. Зимнее затишье оказалось не таким уж и тихим, следующим летом заполыхало до небес, потом снова грызня на перевалах, мятеж Борна, который дриксы расценили как особое приглашение…
…Когда настоящее затишье все же наступило, полковник Ноймар и думать забыл, что теньент Альт-Вельдер — самый толковый младший офицер по эту сторону Шнеершталь! — при нем не просто так околачивается. Увы, напомнили, и пришлось говорить положенные по традиции торжественные слова, присутствовать при новой присяге и прочее в том же духе.
Отпускать бывшего оруженосца из полка не хотелось — еще бы, кому охота отпускать того, на чьих плечах весь порядок в полку и держится. Альт-Вельдер вроде бы и сам не горел желанием переходить под командование кого-нибудь другого, но тут у него тяжело заболел отец, и отпустить парня все же пришлось.
После вступления в наследство виконт Альт-Вельдер уже служил в одной из крепостей Придды, но, к счастью, когда зашла речь об укреплении северных границ васспардскими гарнизонами, у кого-то достало ума перевести его обратно в Торку. Став генералом, Людвиг собирался заполучить тогда уже полковника в свой корпус, но, пока собрался, Альт-Вельдера по прошению тестя перевели в Резервную армию. Людвиг пожал плечами, незло выругался, да и выкинул из головы своего первого оруженосца. Других забот хватало — Леона ждала первенца, штаб Западной армии планировал Марагонскую кампанию…
Постскриптум
То, что граф Гирке и есть тот самый марагонский парнишка, которого когда-то удивленно хвалил Людвиг («вот вроде не видно его и не слышно, а поручение выполнено раньше, чем я рот успеваю закрыть!»), Жермон понял далеко не сразу. Было немного неловко, но, в принципе, это уже не имело значения — к тому моменту он и своими глазами прекрасно видел, что из себя представляют оба командира «лилового» полка, и в рекомендациях десятилетней давности не нуждался, даже если это рекомендации лучшего друга. Зато с этим самым другом можно будет при случае посмеяться, если им еще доведется встретиться за бутылкой вина.
…Встретиться им довелось, и даже в мирное время, но разговор вышел невеселый. Из тех, что лучше касерой запивать.
— Надо же, как нелепо… Вот так и начинаешь верить в проклятия и старые сказки, потому что иначе ну очень уж по-дурацки вышло. Даже для этого кошкиного Излома — слишком.
Жермон мог только молча согласиться.
— Вот ведь смешно… Я кроме него уже трех мальчишек посвятил в «талигойские рыцари» — звучит-то как, а? — а еще адъютанты, порученцы, прочая молодежь… И ребята все вроде неплохие, талантливые даже… А вот чтоб такой же надежный… Понимаешь, да?
Жермон понимал, наверно, лучше, чем кто бы то ни было. Кроме, разве что, Валентина.
Спустя два года маркиз Ноймар взял в оруженосцы Клауса Васспарда.
Примечание про матчасть
В свое время автор про Гирке выдал вне текста следующее:
Август Корнелий Гирке ур-Приддхен-ур-Гаубенхафт, 372 г. рождения. Заканчивает Лаик в 386 г., до 389 г. оруженосец Людвига Ноймара. По представлении к чину - теньент Северной армии Талига, служит в Лауссхен. Весной 393 г. заключает брак с Ирэной Придд. Летом 393 года переведен в Торку по договоренности между Вальтером Приддом и Рудольфом Ноймариненом о представлении васспардских гарнизонов для укрепления северных границ Талига, в Торке произведен в чин полковника, где и служит до лета 396 года. После переведен в столицу, в Резервную армию Олларии, летом 399 года, при переформировании армии, поступает под командование Люра. С воцарением Альдо Ракана является капитаном личной охраны герцога Валентина Придда.
Фикрайтерским произволом год рождения Августа считается либо опечаткой (и на самом деле там 369, и Лаик он заканчивал в 16-17, а не в 13-14), либо семейной тайной, о которой в курсе только сами Альт-Вельдеры (а остальной Талиг опять же думает, что 369).
Обзорам
Людвиг Ноймар, Жермон Тизо (Ариго), Рудольф Ноймаринен, Август Альт-Вельдер (Гирке), армейские НМП в количестве. Пре-канон и ложка пост-канона.
~1900 слов
1.
386 год Круга Скал
Капитаном Людвиг стал еще летом, и отметить новое звание успел по меньшей мере трижды. Но где три, там и четыре, тем более в Вайзтанне наконец можно было выпить с друзьями, с которыми он с прошлой зимы не виделся.
Компания в «Белом медведе» собралась небольшая, но славная — Тизо, все еще не расстающийся с собственной перевязью, Лерье, недавно разжалованный в корнеты за «недостойное поведение» (читай — за пылкую любовь к женам вышестоящих офицеров), но совершенно по этому поводу не расстроенный, Рейбах, тоже недавно ставший капитаном, и еще два теньента, Дэвис и Йорге. Пили за повышения, свои и чужие, за прекрасных дам, добродетельных и не очень, обсуждали, будет ли летом большая кампания, и возможные назначения и перестановки в армии. У Тизо и теньентов с корнетом все, правда, было ясно, и вряд ли в ближайшие месяцы что-то изменится, а вот Рейбах и сам Людвиг пребывали в несколько подвешенном состоянии. Впрочем, обычное дело для свежеиспеченных капитанов зимой.
Сидели хорошо, но разошлись довольно рано — у кого свидание было намечено, у кого утренний патруль.
— Подумаешь, утренний патруль, — ворчал Йорге. — Нырнуть в сугроб перед сном, утром будешь свеж, как огурец с грядки.
— Не скажи, — рассмеялся Людвиг. — Это нам четверым такой способ годится, а Жермон и Луи у нас птицы южные, простудиться могут…
После таких слов искупаться в сугробе пришлось, разумеется, всем. Проходивший мимо пожилой полковник назвал их несмышленными унарами, но хмель и правда несколько выветрился. И это пришлось весьма кстати, потому что у дверей собственной квартиры Людвиг столкнулся с курьером. Тот вручил ему сложенный лист, запечатанный волком, и молча откланялся, не ожидая ответа.
Зайдя внутрь и прочитав приказ явиться в ставку Первого маршала на следующее утро, Людвиг с чувством помянул закатных тварей и потребовал у денщика воды, и побольше. Вызывал бы его полковник Давенпорт или кто-то из генералов, это был бы повод обрадоваться — тогда бы речь наверняка шла о новом назначении или иных служебных делах. А вот Первому маршалу с недавними капитанами разговаривать не о чем, особенно в зимнее затишье. Если бы отец просто хотел увидеться, приказ он бы отправлять не стал, значит, герцогу Ноймаринену зачем-то понадобился маркиз Ноймар. Гадать, зачем именно, лучше все же было на трезвую голову, поэтому, приняв все возможные меры и наказав денщику себя разбудить, Людвиг завалился спать. Проспать он не боялся — Ларс, если что, сам глаз не сомкнет, но не позволит «молодому господину» прогневить «господина герцога».
Утром и правда думалось лучше, но никаких стоящих идей, какое же у отца может быть к нему дело, у Людвига не появилось. Одно хорошо —по крайней мере, вроде бы сам Людвиг ничего, достойного отцовского внимания (в смысле, выволочки) за последние месяцы не совершал.
Дежурный адъютант — бергер с непроницаемым лицом — проводил Людвига в кабинет Первого маршала и тут же вышел. Отец стоял у стола, изучая какой-то документ.
— Вызывали, господин маршал?
— Да. Садись.
На «ты» — значит, разговор пойдет или о пустяках, или о чем-то очень серьезном.
— В последнюю неделю Весенних Ветров в Олларии будет Совет Меча. Будешь командовать моим эскортом.
Точно не о пустяках. Это какое же дело надо обсуждать две недели дороги? Или дело как раз в столице и ждет? Герцог что, вдруг собрался женить наследника? Этого только не хватало….
— Не бойся, — усмехнулся отец, — о сватовстве речь не идет. Но, как ты мог догадаться, Совет приурочен к Фабианову дню.
— Вы хотите, чтобы я взял оруженосца.
— Да. Рановато, конечно, для офицера твоего возраста и звания, но случалось и не такое. Можно сказать, дань семейным традициям.
Традициям? Да, в семье было принято, что служащие в армии берут оруженосцев, обычно этим занимался старший в роду… Про деда Людвиг без помощи семейных архивов ничего сказать не мог, но отец своего первого оруженосца взял, уже будучи полковником. А вторым у него был Карлос Алвасете.
… Историю о том, как Рокэ Алвасете оказался оруженосцем фок Варзов, Людвиг без подробностей, но знал — от самого Росио. Но Алва-то уже сам полковник, а с Хексбергского сражения прошло сколько? Лет десять, не меньше, а оруженосцев отец больше не брал, хотя мальчишек, мечтающих учиться у Первого маршала, в Лаик каждый год хватало. И достойные среди них попадались, одних Савиньяков вон было целых два… Неужели это все еще тень Карлоса? Или дело как раз в том, что Первый маршал не может просто выбрать по собственному желанию, всегда вмешается политика?
Не дождавшись реакции, отец продолжил:
— Я не приказываю, но рано или поздно тебе все равно придется. А сейчас на редкость удачный год.
— Почему?
— Никакой политики, а Дювье пишет, что мальчишки хорошие, — отец взял со стола исписанный лист. — Сможешь спокойно выбрать, кто глянется.
Как будто Дювье в своих подопечных хоть что-то понимает! Но это-то ладно, может, и правда попытаться отвертеться? Он ведь и солдатами только начал учиться командовать как следует, куда ему самому учить будущего офицера? Или наоборот, лучше сейчас, пока сам не забыл, каково быть юнцом и старшие еще дразнят унаром? Тем более, возиться с младшими братьями Людвиг любил всегда, и в свое время ни учебе, ни развлечениям это не мешало.
— Хорошо, отец, — встал и взял протянутое письмо. — Постараюсь выбрать удачно.
О том, что капитан Ноймар временно назначен в сопровождение Первого маршала, в лагере стало известно на следующий же день. О подоплеке этого назначения Людвиг распространяться не собирался, но, к счастью, никто до этой подоплеки особо и не доискивался. Подумаешь, Первый маршал решил лично пообщаться с наследником, пока ситуация позволяет, почему нет, обычное дело. Сослуживцы ему кто сочувствовал («весеннюю грязь по дорогам месить в парадном мундире, да еще, небось, экзамен по тактике сдавать на каждом привале»), кто завидовал («всё веселее, чем в зимнем лагере на сугробы пялиться, еще и в столице развлечешься, не будет же маршал тебя при себе неотрывно держать»), Людвиг отшучивался и от тех, и от других.
Впрочем, именно возможные столичные развлечения они и обсуждали, собравшись незадолго до отъезда Первого маршала в том же «Белом медведе» в привычном составе. Теньента Йорге, правда, не было, но был капитан Рёдер, из штаба фок Варзов. Разговор протекал весело, в первую очередь потому, что в «столичных развлечениях» из всей компании разбирался разве что Тизо, но он-то как раз в обсуждении не участвовал. Хорошо хоть и втянуть его никто не пытался, а то пришлось бы или разнимать, или выступать секундантом… Для остальных Оллария — реальная, а не воображаемая — была в первую очередь связана с Лаик, так что, наверное, не стоило удивляться, когда Лерье в какой-то момент предложил:
— А ты, если окажешься при маршале в Фабианов день, возьми да выбери кого-нибудь в оруженосцы. А что, вполне в твоем вкусе шутка.
— Вполне, — согласился Рёдер, — только имей в виду, что смешно будет от силы неделю, а возиться придется три года, и всерьез.
— Ага, — добавил Рейбах. — Попадется какая-нибудь бестолочь избалованная…
— Бестолочь — это не самое страшное, — Рёдер опустошил кружку и продолжил, — вот тактический гений с неуемной фантазией…
Тут засмеялись все — о выходках Рокэ Алвы в Торке уже легенды рассказывали.
— Ну да, — Жермон наконец вступил в разговор, и с очень серьезным видом. — Обязательно ведь догадается срезать через Верхольдский мост.
Людвиг поперхнулся вином. Действительно, до Росио ему, может, и далеко было, но седых волос он своему монсеньору тоже стоил, не поспоришь.
Историю про Верхольдский мост из присутствующих знали только Тизо и Дэвис, и, естественно, сейчас с удовольствием делились с любопытствующими, перебивая друг друга. Людвиг попытался было придать этому рассказу хоть чуть-чуть достоверности, но ему не позволили. Впрочем, в долгу он не остался, и обмен байками о юношеских подвигах затянулся надолго. Итог этому обмену подвел опять же Жермон, когда Рёдер и Рейбах уже откланялись:
— Так что, капитан… Если что, бери бергера — не ошибешься!
Честно говоря, Людвиг бы с большим удовольствием последовал совету, но бергеров в этом году в Лаик не было. Уроженцев Ноймаринен — тоже, да и вообще, среди тех, кого Дювье прочил в первую восьмерку, северянин был только один. Марагонский парнишка, наследник одного из тамошних старых родов. Поразмыслив как следует, на нем Людвиг и остановился. При всём уважении и всей симпатии к Росио, Жермону и прочим, с северянином должно быть проще. Окажется «избалованной бестолочью» — меньше будет нытья, а если наоборот — меньше шансов, что свернет себе шею, не рассчитав силы.
2.
Понять, что все-таки представляет из себя его оруженосец, Людвиг не мог долго. Зато то, что Альт-Вельдеры когда-то считались младшей ветвью Приддов, вспомнил почти сразу. Достойный родич Спрутов был либо самым спокойным и невозмутимым юношей во всей Кэртиане — либо так контролировал свои эмоции, что мог потягаться с королевской галереей парадных портретов. Соображал он при этом быстро, повседневных трудностей не боялся, но и на рожон не лез — по большому счету, упрекнуть парня было не в чем. А вот расшевелить хотелось, но делать это привычным способом Людвиг не решался, памятуя наставление отца перед Фабиановым днем. «Маркиз, я надеюсь, вы отдаете себе отчет: поведение, допустимое с равными, в отношении подчиненных может оказаться непростительным. Вдвойне — если речь идет о тех, кто принес вам личную клятву». Прежде герцог Ноймаринен не считал нужным высказываться о многочисленных дуэлях наследника, так что к этим словам стоило прислушаться. Тем более, отец был прав: шутить над тем, кто не имеет права бросить тебе в ответ перчатку, если шутка окажется неудачной, следовало с осторожностью.
Вот Людвиг и осторожничал, а потом началась летняя кампания, и вопросы воспитания как-то незаметно отошли на второй план. Зимнее затишье оказалось не таким уж и тихим, следующим летом заполыхало до небес, потом снова грызня на перевалах, мятеж Борна, который дриксы расценили как особое приглашение…
…Когда настоящее затишье все же наступило, полковник Ноймар и думать забыл, что теньент Альт-Вельдер — самый толковый младший офицер по эту сторону Шнеершталь! — при нем не просто так околачивается. Увы, напомнили, и пришлось говорить положенные по традиции торжественные слова, присутствовать при новой присяге и прочее в том же духе.
Отпускать бывшего оруженосца из полка не хотелось — еще бы, кому охота отпускать того, на чьих плечах весь порядок в полку и держится. Альт-Вельдер вроде бы и сам не горел желанием переходить под командование кого-нибудь другого, но тут у него тяжело заболел отец, и отпустить парня все же пришлось.
После вступления в наследство виконт Альт-Вельдер уже служил в одной из крепостей Придды, но, к счастью, когда зашла речь об укреплении северных границ васспардскими гарнизонами, у кого-то достало ума перевести его обратно в Торку. Став генералом, Людвиг собирался заполучить тогда уже полковника в свой корпус, но, пока собрался, Альт-Вельдера по прошению тестя перевели в Резервную армию. Людвиг пожал плечами, незло выругался, да и выкинул из головы своего первого оруженосца. Других забот хватало — Леона ждала первенца, штаб Западной армии планировал Марагонскую кампанию…
Постскриптум
То, что граф Гирке и есть тот самый марагонский парнишка, которого когда-то удивленно хвалил Людвиг («вот вроде не видно его и не слышно, а поручение выполнено раньше, чем я рот успеваю закрыть!»), Жермон понял далеко не сразу. Было немного неловко, но, в принципе, это уже не имело значения — к тому моменту он и своими глазами прекрасно видел, что из себя представляют оба командира «лилового» полка, и в рекомендациях десятилетней давности не нуждался, даже если это рекомендации лучшего друга. Зато с этим самым другом можно будет при случае посмеяться, если им еще доведется встретиться за бутылкой вина.
…Встретиться им довелось, и даже в мирное время, но разговор вышел невеселый. Из тех, что лучше касерой запивать.
— Надо же, как нелепо… Вот так и начинаешь верить в проклятия и старые сказки, потому что иначе ну очень уж по-дурацки вышло. Даже для этого кошкиного Излома — слишком.
Жермон мог только молча согласиться.
— Вот ведь смешно… Я кроме него уже трех мальчишек посвятил в «талигойские рыцари» — звучит-то как, а? — а еще адъютанты, порученцы, прочая молодежь… И ребята все вроде неплохие, талантливые даже… А вот чтоб такой же надежный… Понимаешь, да?
Жермон понимал, наверно, лучше, чем кто бы то ни было. Кроме, разве что, Валентина.
Спустя два года маркиз Ноймар взял в оруженосцы Клауса Васспарда.
Примечание про матчасть
В свое время автор про Гирке выдал вне текста следующее:
Август Корнелий Гирке ур-Приддхен-ур-Гаубенхафт, 372 г. рождения. Заканчивает Лаик в 386 г., до 389 г. оруженосец Людвига Ноймара. По представлении к чину - теньент Северной армии Талига, служит в Лауссхен. Весной 393 г. заключает брак с Ирэной Придд. Летом 393 года переведен в Торку по договоренности между Вальтером Приддом и Рудольфом Ноймариненом о представлении васспардских гарнизонов для укрепления северных границ Талига, в Торке произведен в чин полковника, где и служит до лета 396 года. После переведен в столицу, в Резервную армию Олларии, летом 399 года, при переформировании армии, поступает под командование Люра. С воцарением Альдо Ракана является капитаном личной охраны герцога Валентина Придда.
Фикрайтерским произволом год рождения Августа считается либо опечаткой (и на самом деле там 369, и Лаик он заканчивал в 16-17, а не в 13-14), либо семейной тайной, о которой в курсе только сами Альт-Вельдеры (а остальной Талиг опять же думает, что 369).
Обзорам
@темы: тексты, ОЭ, роман про Приддов
-
-
03.04.2017 в 06:04-
-
03.04.2017 в 15:29-
-
04.04.2017 в 11:43_Полярная_, спасибо! Увы, канон такой канон....
-
-
06.04.2017 в 22:39Чудесная зарисовка, особенно интересная тем, что, вроде, про Приддов, учитывая, чей Август родственник, но там буквально несколькими штрихами ТАК показано семейство Ноймариненов, что просто нет слов от восхищения. Немного жаль, что концовка канонична в плане гибели Гирке.
читать дальше
-
-
06.04.2017 в 22:54Постскриптум при желании можно игнорировать
читать дальше
-
-
06.04.2017 в 23:09grachonok, мне вот этот момент в титуловании Приддов напрочь выносит мозг: как брат Вальтера мог быть при титуле, если у Вальтера четверо сыновей, пусть старший и погиб на момент начала повествования? По логике вещей, пока был жив их папенька, герцог Амадеус Придд, которого вспоминал Сильвестр, Вальтер Придд был графом Васспардом, Штефан Придд - графом Гирке. Потом Вальтер становится герцогом Приддом, а Штефан - графом Васспардом, все понятно. Но, как только родился Джастин, титул графа Васспарда перешел к нему, а дядюшка Штефан снова стал графом Гирке. И это продолжалось до тех пор, пока на свет не появился Валентин - по уму и логике повествования, титул второго наследника должен был перейти к нему, а после гибели Джастина, когда он сам стал графом Васспардом, графом Гирке должен был быть его младший брат, Клаус. Ну, и как только Валентин становится герцогом Приддом, Клаус - графом Васспардом, то титул графа Гирке автоматически должен был перейти самому младшему - Питеру Придду.
За какими кошками Вальтеру понадобилось при трех здравствующих сыновьях ходатайствовать о передаче титула зятю - неразрешимая загадка. Вот если бы у него только дочери в живых остались, тогда да, это был бы логичный вариант, хоть как-то удержать титул в семье, не совсем уж чужому человеку его отдавать.
-
-
06.04.2017 в 23:18-
-
06.04.2017 в 23:36grachonok, вряд ли - в ОВДВ Леонард Манрик, ожидая с Марселем делегацию секундантов от Людей Чести для обсуждения условий дуэли, говорит, что, если бы не право майората, Придды давно бы стали огородниками, т. е., им пришлось бы так раздробить свои владения, что у каждого было бы только по клочку земли. Так что братья/сыновья/племянники тут были в пролете.
либо он считал, что так больше шансов, что прошение утвердят, либо там уже была какая-то внутриклановая политика (может, Альт-Вельдеры просто изначально имели какие-то права на титул Гирке, но не срослось, а тут что бы и не восстановить справедливость).
А вот это гораздо вероятнее - особенно мысль о том, что Альт-Вельдеры и сами имели право на титул. Еще возможен вариант, что Штефан мог получить титул сам, например, выслужиться в Торке, как Жермон, ставший за двадцать лет бароном Тизо.
-
-
06.04.2017 в 23:50судя по самому титулу, это что-то довольно старое приддское, т.е. даже если Штефан и выслужился, это скорее было дополнительным аргументом в пользу прошения на основе родственных связей.
Что до Жермона, то мы в свое время пришли к выводу, что Тизо - это то имя, под которым он изначально приехал в Торку (ибо французское по звучанию, в Торке таким топонимам неоткуда взяться), т.е. ему не отдали чей-то оставшийся бесхозным титул, а сделали новое баронство.
-
-
07.04.2017 в 00:06grachonok, я так думаю, что в Торку он приехал под своим именем - документами тогда уже пользовались, он должен был приехать и предъявить хоть что-то. Да и его сопровождал Арно Савиньяк - при нем какой смысл врать был? Да и служило там слишком много народу, которые лично знали его папеньку, с которым Жермон был на одно лицо. Плюс воспоминания о том, как через несколько дней после приезда в Торку он уже с кем-то сцепился на дуэли - скорее всего, оппонент проехался по его "ссылке" с предположениями о ее причинах.
А что до южного звучания имени Тизо - так есть следующий момент в ЗИ. Из глубин:
"– Садись, – напомнил Людвиг, – разговор у нас долгий.
– Хочу и стою! – огрызнулся Ариго, придвигая табурет. Другой бы на его месте еще летом испросил отпуск и отправился в майорат. От свежеиспеченного графа ждали именно этого, но Жермон не собирался отказываться ни от армии, ни от выбранного в минуту злости баронского герба с ощерившимся котом. Он слишком трудно выдирал из себя Гайярэ, чтобы вернуться".
Раз он выбирал себе герб, то и имя к титулу мог придумать сам. Вполне возможно, там и баронство-то было крохотным, буквально усадьбой, просто чтобы не оставлять его безземельным дворянином.
-
-
07.04.2017 в 00:26Арно Жермона не сопровождал ни разу, Жермон его встретил уже в Торке несколько позже (автор об этом говорил, но это и следует из текста, Жермон из столицы уехал один и сразу в Торку).
Под своим именем Жермон в Торку приехать не мог по одной простой причине - лишение наследства в таком виде подразумевало лишение имени, он не мог пользоваться фамилией Ариго. Да и не стал бы, в его-то настроении. Это не означало, что он кому-то там врал, все всё знали, а в качестве документа у него был как раз приказ из геренции о его изгнании. Просто скорее всего в Торке на службу официально уже поступил Жермон Тизо.
Герб он понятно что выбирал сам (при новых титулах так всегда делают), да и имя он тоже мог себе сам выбрать - но просто гораздо раньше, чем герб. Он все равно больше всего ценит свое генеральство - с чего бы ему менять имя, под которым его заслужил? Потом пришлось, после гибели братьев, но это другая история уже.
-
-
07.04.2017 в 00:48Арно Жермона не сопровождал ни разу, Жермон его встретил уже в Торке несколько позже (автор об этом говорил, но это и следует из текста, Жермон из столицы уехал один и сразу в Торку).
Вполне возможно. Меня ввел в заблуждение этот фрагмент: "Двадцать лет назад все было наоборот. Почти наоборот. Генерал Савиньяк и потерявший имя и отца теньент. Арно-младшего еще не было на свете, Арно-старший сказал «забудь и воюй». И Жермон Ариго воюет до сих пор". Читается так, как будто Арно лично довез сына своего друга до Торки если и не от столицы, то встретив по дороге.
-
-
07.04.2017 в 13:59Не сказано. Но с учетом общей ситуации (речь идет о высшей аристократии; его выгнал глава рода с условной формулировкой "позор семьи"; плюс то, как сам Жермон к этому всему относится) мне это кажется само собой разумеющимся.
Генерал Савиньяк и потерявший имя и отца теньент. Арно-младшего еще не было на свете, Арно-старший сказал «забудь и воюй».
Арно это сказал уже после гибели Пьера-Луи, когда что-то исправить или хотя бы выяснить стало невозможно. До этого он честно "обещал спросить, но не успел".