Миник номер 1, предыстория супруги Цзин:
The Road Begins
и Миник номер 2, про принцессу Цзинъян в первую половину ее жизни:
The First Princess (здесь у меня все-так получился ее ПОВ, после чего эта прекрасная женщина наконец оставила мою крышу в покое).
А потом в середине февраля я вернулся с икишной конфы, в голове были опилки, работать было лень, в команде помянули Линь Се — и я посмотрел внимательно на первый миник, и понял, что натянуть его на спецквест при желании можно. С большим трудом, правда, удержался в рамках перевода, а не просто переписал историю заново. Заодно в очередной раз убедился, что переводить терпеть не могу.
Собственно, перевод. За вычитку спасибо Shatris Lerran и Annetcat.
Название: Начало пути
Пейринг/Персонажи:
супруга Цзин (Тао Илинь)
, Линь Се
, Янь Цюэ
, оригинальные персонажиКатегория: джен
Краткое содержание: Как странствующую лекарку занесло во дворец (предыстория супруги Цзин). Действие фика происходит в раннем преканоне, поэтому у супруги Цзин еще девичье имя (Тао Илинь). Имя фанонное
читать дальше
Возвращаясь в павильон, Тао Илинь замечает, что возле главных ворот что-то происходит. Вряд ли это касается ее или ее пациентки, но, любопытства ради, можно и выяснить. Сразу за воротами — внутри резиденции — стоит офицер в окружении нескольких солдат, а перед ними бьет поклоны глава семьи, господин Бао. Тао Илинь тихо подходит ближе, пока слова не становится различимыми.
— Господин офицер, прошу вас. Прошу вас, простите ничтожного, но моя невестка только что разрешилась от бремени, она очень слаба и ее нельзя трогать, прошу вас...
А. Конечно. Борясь за жизнь Цзысу, она и забыла, чего ждет весь город, кто в радостном предвкушении, кто с ужасом: победоносная армия возвращается с севера. Они останутся самое меньшее на полмесяца, переждать пик сезона дождей, и глава и старейшины города запланировали множество развлечений для старших офицеров. Разумеется, этим офицерам будет нужно жилье — а резиденция Бао расположена уж слишком удобно.
Непохоже, что господину Бао удастся убедить офицера оставить их в покое. Ее вмешательство может только ухудшить дело, но, возможно, рискнуть все же стоит, тем более, офицер не выглядит злодеем, только молодым упрямцем.
— Старик, ты говоришь бессмыслицу. Разве не заботит тебя благо солдат Великой Лян?
Тао Илинь шагает вперед и произносит, громко и ясно:
— Разве стоит удобство несколько офицеров жизни молодой женщины и ребенка? В чем тогда разница между вами и вражеской армией?
— Как ты смеешь такое говорить!
— Я лекарь, и жизни моего пациента грозит опасность. Мой долг столь же свят.
Его рука на мече сжимается, но прежде, чем что-то еще успевает случиться, от ворот доносится звук копыт и властный голос:
— Что здесь происходит?
Солдаты как один разворачиваются и низко кланяются, а господин Бао падает на колени:
— Командующий Линь!
Тао Илинь остается стоять, но склоняет голову. Она слышит, как командующий спешивается, а молодой офицер начинает докладывать, но почти тут же замолкает — должно быть, его остановили жестом.
— Ты хозяин дома?
— Да, командующий. Ничтожный зовется Бао Тун.
— Встань, Бао Тун, и расскажи, в чем дело.
— Командующий, семья Бао счастлива предоставить все, что нужно армии Чиянь, но моя невестка только что разрешилась от бремени. Она очень слаба, лекари запрещают ее трогать. Прошу вас, простите нашу грубость...
— Понятно. Чэн Ли?
Так, видимо, зовут молодого офицера.
— Командующий, простите, но она всего лишь девчонка, не может она быть настоящим лекарем, что она может знать?
— В таких делах — куда больше твоего, полагаю.
И тут Тао Илинь узнаёт этот голос. Это невозможно — но все же надежда придает ей храбрости хотя бы поднять голову и посмотреть. Да. Это и правда он. В дорогих доспехах, с усами и бородой, но глаза у него те же. Их она узнает где угодно.
— Старший брат Мэй, — шепчет она благоговейно, и не успевает испугаться, что он ее не узнает или не захочет узнавать. В следующий же миг он широко улыбается и произносит:
— Если лекарь Тао говорит, что девушку нельзя трогать, значит, нельзя. Найди другое место.
— Слушаюсь, командующий!
Чэн Ли и его люди исчезают за воротами, а господин Бао снова начинает кланяться, бормоча благодарности. Командующий его явно не слушает.
— Ли Бо! — По левую руку от него возникает солдат, совсем мальчишка, младше самой Тао Илинь. — Пока мы в Пояне, будешь сопровождать лекаря Тао, помогать ей во всем и следить, чтобы с ней ничего не случилось.
— Слушаюсь, командующий.
Она открывает рот, собираясь отказаться от такой чести, но затем решает иначе.
— Ничтожная лекарка благодарит командующего Линя.
На следующее утро Тао Илинь уже может спокойно оставить Цзысу на попечение прочих женщин резиденции. Господин Бао, конечно же, хотел бы, чтобы она осталась — не только как лекарь, но и как человек, чье имя что-то значит для командующего Линя. Но по той же причине он не решается настаивать и расплачивается со всей щедростью. После она честно пытается отослать Ли Бо, но мальчишка настаивает на выполнении приказа и следует за ней по пятам. Это несколько раздражает, но, по крайней мере, наставник ей верит сразу.
— Значит, твой Мэй Шинань — на самом деле командующий Линь Се, — качает головой лекарь Хэ. — И тогда было ясно, что эти мальчишки — из знатных семей, но все же — Линь Се! Дитя мое, у тебя, оказывается, есть друзья при дворе Великой Лян.
— Да, наставник. Похоже на то.
Следующие три дня Тао Илинь занимается своими обычными делами и вынуждена признать: в набитом солдатами городе маячащий за спиной Ли Бо сильно облегчает ей жизнь. Правда, многие офицеры узнают в нем солдата из личной стражи командующего и не могут сдержать любопытства. Некоторые даже специально находят повод обратиться к скромной лекарке за помощью, но Тао Илинь не против. Ведут себя они вежливо и с уважением, а ей и самой любопытно.
От них она узнает, что в конце предыдущего царствования Линь Се командовал городским гарнизоном в Цзиньлине и был близким другом Третьего принца, теперь императора. Что армия Чиянь создана недавно, и созданием ее командующий Линь Се занимался лично. Что война разращилась раньше, чем он успел закончить.
— Девочка, не пойми меня неверно, молодой командующий Линь — поистине талантливый тактик, — говорит один из сотников, заслуженный ветеран, что по возрасту годится Линь Се в деды. — И никто не знает север лучше, чем генерал Е, но если бы тот союз устоял, даже они ничего не смогли бы сделать. Нас было слишком мало. Запомните мои слова, детки, эту войну выиграл один человек, и он даже меча в руки не брал.
— Дядя, — он дважды просил ее так к нему обращаться, и она решает сделать ему приятное, — о ком вы говорите?
— Посол Янь, разумеется! Это он посеял раздор среди наших врагов, и они сами избавили нас от хлопот, нам оставалось лишь завершить дело. Подлинная гордость семьи Янь, а ведь он так молод, моложе даже, чем командующий Линь. Небеса поистине благословили Великую Лян в эту эпоху, если рядом с его величеством есть такие таланты!
Ли Бо соглашается, от всего сердца.
На четвертый день появляется еще один юный солдатик и приносит послание. Командующий Линь Се приглашает лекаря Тао и лекаря Хэ разделить с ним и его ближайшими товарищами вечернюю трапезу, «разумеется, если это не будет мешать их лекарскому долгу». Пациентов в тяжелом состоянии у них сейчас нет, и приглашение они принимают — оставив записку, чтобы, если что-то случится, их могли быстро найти.
В харчевне Чань их проводят в просторную комнату, но, кроме слуг, в ней сидят всего лишь четверо. Сам командующий, два генерала заметно старше годами, и молодой вельможа в богатых одеждах. Командующий поднимается, приветствуя:
— Лекарь Хэ. Сестренка Тао. Добро пожаловать.
Он назвал ее сестрой, и улыбка у него озорная, так что она осмеливается ответить тем же:
— Старший брат Мэй. Это честь для нас.
Он смеется в ответ, значит, она выбрала верный тон. Они с наставником кланяются, и, выпрямившись, она замечает направленный на нее взгляд вельможи. С мрачной серьезностью он спрашивает:
— А для меня не найдется приветствия?
И в этот миг она одновременно его узнает — хотя вот он изменился сильно — и понимает, кто он такой. Могла бы и раньше догадаться, ведь даже тогда он обращался со словами столь же ловко, сколь его брат — с мечом.
— Старший брат Яо… Посол Янь. — Она кланяется еще раз. — Большая радость вновь видеть тебя.
Он улыбается, и становится чуть больше похож на живого человека.
— Сестра Тао, лекарь Хэ, прошу вас, садитесь и расскажите нам о своих дорогах. Ибо кто в Великой Лян знает жизнь простого люда лучше, чем странствующие лекари?
Это не просто красивые слова, им обоим действительно интересно — и тот старый сотник вчера был прав. Четыре года назад Мэй Шинань и Яо Иянь были лишь беззаботными мальчишками. Да, с добрым нравом и всегда готовые помочь тем, кто в этом нуждался, но все равно — больше всего их интересовали приключения. Теперь… Теперь командующий Линь и посол Янь — это столпы нового двора, крылья, на которых летит Дракон. Они видят сияющее будущее для всей Великой Лян, от императорского дворца до беднейшей из приграничных деревень, и они готовы трудиться ради этого будущего.
Разговор длится не один час, но перед тем, как приходит пора уходить, учитель Хэ встает со своего места и низко кланяется командующему.
— Лекарь Хэ?
— У ничтожного лекаря есть просьба, если благородный командующий согласится ее выслушать.
Это сильно отличается от того тона, в каком проходил вечер, и командующий хмурит брови, но потом все же кивает:
— Говори.
Тао Илинь задерживает дыхание. Она знает, о чем будет просить наставник, и почти уверена, что брат Мэй не откажет, но все равно волнуется.
— Небеса, — начинает учитель Хэ, — послали недостойному учителю способную и трудолюбивую ученицу. Мне больше нечему учить Тао Илинь, но она предназначена для большего. В Цзиньлине есть достойные мастера, готовые поделиться знаниями и умениями, но дорога туда длинна и опасна. Может ли Тао Илинь путешествовать вместе с армией Чиянь?
— Армия Чиянь от этого только выиграет, — говорит ее командующий, и Тао Илинь выдыхает. — Но почему Цзиньлин? Почему не Архив Ланъя или Долина целителей?
— Если однажды командующий обнаружит среди юных солдат талантливого лучника, пошлет ли он его в обучение к мастеру меча?
Брат Мэй, конечно, понимает смысл изречения и улыбается, но на самом деле все проще. Учитель Хэ побаивается Архива и ни с кем оттуда не знаком лично, а с тем семейством, что ныне заправляет в Долине, сильно повздорил в юности. Аптекарь Чжао, однако, не только его большой друг, но и один из лучших травников в Поднебесной. И он не против взять ученика со стороны.
— Значит, решено. Мы выдвигаемся наутро после полнолуния.
Утро после полнолуния выдается ясным и морозным. Учитель и ученица прощаются возле городских ворот, и Тао Илинь едва сдерживает слезы. Много лет у нее не было другой семьи, кроме учителя Хэ — с той роковой осени, когда мор убил половину ее родной деревни, начав с родителей. Измученный лекарь, делавший все возможное, что-то разглядел в упрямой девчонке, так старавшейся помочь другим, и забрал ее с собой, когда пришло время. Сейчас, двенадцать лет спустя… решение отправиться в Цзиньлин не вызывает сомнений, но предстоящая разлука все равно ранит.
— Дитя мое, будь осторожна. Аптекарь Чжао — достойный человек, но у него два неженатых сына.
Они и раньше обсуждали — это могло стать одной из причин, по которой аптекарь так охотно согласился взять женщину-подмастерье.
— Если один из них тебе понравится — это будет неплохой брак, но если он попытается тебя заставить… Не бойся обратиться за помощью к своему брату Мэю.
— Наставник, Линь Се уже столько сделал для меня, я не могу…
Он улыбается и говорит:
— Дитя мое, ты целитель. Ты скоро найдешь способ вернуть все свои долги.
Зимние дороги не предполагают спешки, и в столицу армия Чиянь прибывает в середине двенадцатой луны.
— Плохая примета, начинать что-то так близко к концу года, — говорит брат Мэй. — Сестра Тао, не останешься ли ты пока в поместье Линь? А о своем новом ученичестве будешь волноваться после праздников.
Он прав — это против приличий, беспокоить сейчас аптекаря Чжао с чем-либо, кроме поздравлений. К тому же отказываться от приглашения — грубо, да и на поместье Линь любопытно взглянуть изнутри. И она соглашается.
Поместье Линь велико, красиво и многолюдно. Заправляет им вдовая тетка командующего, Линь Шэнъе, и она привечает Тао Илинь с таким радушием, будто та — ее потерянная дочь.
— Девочка, так ты и есть его сестренка из цзянху? Се-эр должен был давным-давно привезти тебя домой!
Все обитатели поместья рады возвращению господина, и подготовка к празднику в самом разгаре, но все же Тао Илинь чувствует: что-то не так. Какое-то беспокойство прячется за суетой и весельем. В своей правоте она убеждается на третий день, когда Линь Се, вернувшись из дворца, вызывает ее к себе в кабинет.
Он мрачнее, чем она когда-либо его видела, и придворное платье только добавляет к этой мрачности. Боевые доспехи или наряд бродяги из цзянху идут ему гораздо больше. Она терпеливо ждет, не спрашивая, и наконец он говорит:
— Моя младшая сестра, супруга Чэнь. Первый принц родился больше года назад, но она все еще так слаба… Она никогда не была такой хрупкой! Не то чтобы мы не доверяли императорским лекарям, но… Тетушка Линь завтра навестит ее во дворце — может ли сестра Тао сопроводить ее и взглянуть сама?
Она кланяется:
— Брату Мэю нет нужды продолжать.
Во дворце Чаньлэ они проводят весь день, беседуя с супругой Чэнь и развлекая Первого принца, когда та устает. Императорский лекарь наносит визит после обеда, и, хотя Тао Илинь не может расспросить его сама — для всех, кроме самой супруги Чэнь и ее доверенной служанки, она всего лишь родственница из отдаленной провинции — слушает она очень внимательно. Того, что она слышит, вполне достаточно.
Кроме лекаря, во дворец Чаньлэ наведывается немало посыльных. Евнух приносит шкатулку со сластями от великой вдовствующей императрицы; личная служанка старшей принцессы Цзинъян вручает записку, которая вызывает улыбку у супруги Чэнь. И, похоже, каждая из дам Внутреннего дворца сочла своим долгом послать кого-нибудь справиться о самочувствии супруги Чэнь и передать наилучшие пожелания.
— Некоторые из них и правда беспокоятся, — шепчет тетушка Линь за чаем. — Но все это — из-за церемонии конца года. Они хотят знать, сможет ли Юэ-Яо принять в ней участие.
Сейчас ветры и течения дворца для нее не очень важны, и Тао Илинь не спрашивает о подробностях. Но в будущем все может измениться.
Когда они едут обратно, начинается снегопад. Тетушка Линь ни о чем не спрашивает, и Тао Илинь ей благодарна — ей о многом нужно подумать. Придется проверить свои старые записи и непременно зайти в аптеку Чжао, но это только для того, чтобы уточнить детали. Сам ответ уже ясен.
Говорят, в своих желаниях стоит быть осторожным. Разве не надеялась она выполнить то молчаливое обещание, данное четыре года назад? Разве не мечтала вернуть долг, если не самому Мэй Шинаню, то семье Линь?
— Что скажешь? — спрашивает он. Они вновь вдвоем в его кабинете, только на этот раз оба стоят и это она строже одета.
— Брату Мэю есть о чем беспокоиться. Болезнь супруги Чэнь опасна, и, если все оставить как есть, станет только хуже.
— Есть ли лечение?
— Да. Но увы, это не просто зелье или пилюля. Нужен знающий человек, что будет рядом каждый день хотя бы несколько месяцев. Возможно, год.
Он меняется в лице — значит, понял, о чем она.
— Сестра Тао, Внутренний дворец — это империя внутри империи. Стоит войти туда, и пути назад может не быть. Я не могу просить тебя о таком.
— Брат Мэй, лекари не так уж отличаются от солдат, а те, кто живут во Внутреннем дворце — тоже люди. И… Госпожа супруга Чэнь этого стоит. Его высочество Первый принц этого стоит.
Она говорит так не только ради него, в эти слова вложено все ее сердце. С семи лет Тао Илинь путешествовала по всем землям Великой Лян, встречалась с людьми всех сословий и мастей — но ни разу не встречала никого, чья душа сияла бы так ярко, как сияет душа Линь Юэ-Яо. Великой Лян нужен этот свет.
— Младшая сестра Тао… Ты уверена?
— Да, старший брат Мэй. Уверена.
Он низко кланяется в ответ.
...и так ее жизнь сворачивает на дорогу, которую никто не смог бы предсказать. Тао Илинь лишь надеется, что учитель Хэ не слишком на нее разозлится.